Правильная реакция на боль. Пётр Дудник

Вопросы аудитории Петру Дуднику

Борис Грисенко: Поскольку у нас это пасторски-раввинский ретрит, и у нас каждому человеку, который здесь делится, мы можем задавать вопросы любого рода, поэтому, пожалуйста, если у вас есть, о чём спросить, то вы можете сейчас воспользоваться этим.

• Вопрос: Скажите, не возникало ли у вас желание взять оружие в руки, когда всё это происходило?

Пётр Дудник: Знаете, по поводу оружия. До войны – это одна теология. Я же уже давно верующий, у меня всегда такая пацифистская теология была, но с войной что-то меняется. Но вот что я думаю относительно нас с вами: как я говорил, нет армии в мире и нет оружия в мире, которая могла бы выполнить наши задачи. Никто с бесами, кроме нас, не может воевать. И Павел говорит, что «наша брань против духов злобы поднебесных».

Потом есть задачи следующего уровня, есть те, кто должны спасать, как мы эвакуировали, может быть, раненых спасать, перевязывать раны. А вы представьте себе, что у нас шестая волна мобилизации, сорок тысяч бойцов вернулись домой. Пусть не все сорок были на передовой, пусть там вполовину меньше, двадцать тысяч (хотя их реально больше).

Это все люди с реальным посттравматическим синдромом расстройства. Это значит, что они плохо спят, это значит, что у них кошмары. Не обязательно сразу! Это значит, что они будут пить, это значит, что будут разваливаться семьи.

Кто им будет помогать? Кто им будет служить? Это всё вызовы нам с вами, причём не просто помолиться за человека, нужно иметь спецзнания, как ему помочь, плюс молитва, плюс служение. Поэтому мне кажется, если мы выполним все эти задачи, которые я перечислил, и нас ещё будет много, то только тогда можно посмотреть, что дальше делать.

Борис Грисенко: У нас в Общине один брат, ездил на Восток: помогать беженцам, помогать пострадавшим людям. И каким-то образом что-то заплыло как-то к нему. Но никому он, естественно, не рассказывал, а рассказал он уже потом. Он говорит:

– Я как-то молюсь на молитве, и такая молитва, и я: «Боже, действуй! Господь, Твоя защита, Твой покров!» И вдруг, – говорит, – мне проговорил Святой Дух:

– А зачем Мне тебя защищать?

– В смысле?! Как, чего, Кто?..

И тут он слышит:

– Ну, ты же сам собрался защищать себя… – И он пошёл в то место, где он это всё захоронил, повыкапывал и утопил. Вот такой случай, может, это не характерный случай.

• Вопрос: Я из Луганска. У нас, людей собрать на каждодневную молитву не так просто. У вас, это стабильно, беспрепятственно, с охотой люди собираются?

Пётр Дудник: Насчёт «беспрепятственно». Мне кажется, что нет страны в мире, в которой свободней бы проповедовалось Евангелие, чем у нас, в Украине. Поэтому точно, никто нам не препятствует.

Насчёт «охотно» или нет. Когда уже после войны в Краматорск прилетел «град», и такое событие было осенью 2014 или 2015 года. Вся церковь (у нас там где-то под тысячу мест), в этот вечер наполнена была людьми. А так, каждый вечер намного меньше, но люди приходят. Мы, конечно, тоже понимаем, что есть же группы ученичества, есть разные служения, есть у людей семьи.

Но мы понимаем, что нам нельзя падать молитвенно, нам нужно стоять и двигаться вперёд

Поэтому —  это разное количество людей. Проходят две молитвы: В 8:00 часов утра собирается разное количество (от десяти до ста человек) и каждый вечер.

У нас выходной: суббота (Шаббат) и воскресенье – служение.

А так каждый вечер проходят молитвенные служения. Те, которые учатся в миссионерских школах, они же получают вот этот ДНК молитвенный.

Вы поймите: кто эти миссионеры?

Это люди разного возраста, разного духовного возраста, из разных церквей, разные представления: кто-то – с романтикой на Восток, кто-то – просто побуждение.

И тебе нужно за месяц как-то мозги и сердце их привести в какую-то направленность. Поэтому у нас молитва на таком высоком уровне. И они получают вот этот ДНК молитвы, и каждый день уже в своих миссионерских точках делают то же самое.

Я верю в пробуждение, но никакого пробуждения не будет без такой активной молитвенной жизни

И я знаю, что это не только у нас. Я знаю, и в других городах собирается молитва. В Сумах каждый день собирается молитва на площади. Каждый день, вот уже девятьсот с чем-то дней, собираются на площади и молятся люди. И мы молились даже в оккупированном городе, когда уже боевики стояли, и мы на площадь выходили.

Сегодня мы не выходим на площадь, мы в церкви это делаем, но продолжаем стоять на страже.  Мы достраиваем зал и там будет круглосуточная молитва с поклонением, такая, как IHOP делает.

Мы понимаем, что для пробуждения нужно движение Духа

Здесь есть люди из Луганска, из Донецка? Есть. Позавчера я разговаривал с пастором, который приезжает на 2 недели в Луганск и уезжает. Вам здесь всем сидящим в большинстве сложно понять, что это такое война — там стреляют.

Но, чтобы немного понять, посмотрите какой-нибудь фильм за 37-ой или 39-ый год. Вот, человек идёт по улице, его – раз и могут схватить, кинуть, бить, а потом он подпишет любое признание.

Когда ты никто против человека с автоматом, все в страхе, все боятся, вот, что-то померещилось, вот у нас в городе везде виделся «Правый сектор», везде всё что-то ужасное. Вот это состояние было в городе, вот похожее состояние в ДНР и в ЛНР, когда совершенно другая реальность.

Я считаю, что это мощнейшее воздействие бесов.

С ними воевать можно и нужно только духовно: молитвенно, в постах, в противостоянии, потому что борьба идёт за мозги и за сердце людей, и по-другому оно не будет работать.

И вопрос: кто будет таким людям служить? Это к ответу на первый вопрос. Кто, кроме нас, им будет служить?

Когда-то, я помню, в Красногоровку привезли мы хлеб, раздаём, там 1000 буханок хлеба было. И дедушка берёт у меня буханку, и я слова не говорю ни за Украину, ни за что, просто даю хлеб. Он берёт хлеб одной рукой, а другой машет мне и говорит:

– У-у-у! Киевская хунта! – Я ни слова не сказал, но он на уровне духа чувствует, что какой-то другой дух. А тебе нужно служить!

В Библии написано о любви к  ближним и дальним, и там, кажется, за врагов написано.

А сегодня мы сдаём экзамены: как любить врагов

Люди, которые захватили мой город, выгнали нас, забрали церковь, стреляли из церкви, расстреляли моих братьев, пролили много крови. По сути, они идентифицировали, что я – их враг.

Но когда первые четверо из ополченцев погибли, у нас в городе сделали из них героев, как вот здесь «Небесная сотня», билборды повесили, что типа «Небесная сотня Славянска».

Я понял в духе, что нам нужно делать в этой ситуации. И я послал дьякона  в каждую семью, где был убитый.

Когда он вернулся, рассказал. В одной семье муж погиб, ему было лет 40, осталась жена 28 лет, ребёночек маленький 6 месяцев и 8 лет. Накупили все неоходимое для детей, памперсов и поехали к ней с другим пастырем. Она лила там всякую грязь на Украину и всё остальное. Но ты понимаешь, что это человек, который в беде. Мы ей отдали все что привезли, помолились с ней, и я говорю:

– Слушай, оставь всякие сейчас политические мысли! У тебя есть дети, тебе нужно их спасать, тебе самой надо жить!

Это был первый урок, который я сам себе преподал: как мне служить моим врагам.

Поэтому мы научились служить ближним, учимся дальним, но даже те, кто нас идентифицирует, как врагов — нужно учиться им служить.

Знаете, я не очень верю, что старшее поколение, пенсионеры, их можно поменять с их мозгами по линии фронта.

Но я верю, что детей, подростков, среднее поколение – возможно, вот, у меня веры на них хватает. Знаете, мы сегодня максимально вкладываемся в детей.

Вот есть у нас проект «От семьи к семье»

Мы забираем детей с линии фронта- с этой и с той стороны. Везем их в семьи христиан – в центральную Украину, в западную, в Европу, в Америку. Уже за 2 года порядка тысячи детей побывали по-месяцу-полтора в семьях христиан.

Представляете, с этой территории уезжают, где отец – алкоголик, ругань, постоянные маты.

Вдруг они попадают в другую среду, где видят что-то другое. Возвращаются домой, уже с другими мозгами!

И мы продолжаем молиться, собираемся, клубы делаем с ними. Происходит реальное влияние на это поколение.

Вот это и есть: свет Божий сияет, слава Господня сияет.

Христос сказал, что всё по чуть-чуть: «зерно маленькое», там «закваска». Это всё по немногу работает, реально работает.

История про мальчика, которому ответил Бог!

К нашим миссионерам приходил один мальчик, и он всегда молчал, всегда голодный был. Его кормили, но он всегда молчал и никогда не молился. Накрывали на стол, молились, а он молчал.

Однажды приходит и говорит:

– А я верю, что Бог есть! Вот, Он мне ответил! Он дал мне велосипед! – Я не знаю, как там велосипед у него оказался, наши дали или кто-то другой. Он говорит: – Я молился, сам молился, и Он дал мне велосипед! Я верю, что Бог есть! Таких моментов много, это мы думаем, что они не слышат, а они слышат.

Когда дети меняются, когда дети рассказывают истории, когда дети говорят, что:

– Гедеон – мой герой! – Потому что он видел мультик «Суперкнига», и это повлияло. Это реально меняет Восток, линию фронта меняет.